– Стоять, красавец, – сказал он и, кажется, ткнул меня дубинкой.
Неправильно решил. Снаряд, конечно, не падал, ни в прямом смысле, ни в переносном. Свиньи нас больше не встречали.
Я зажмурился, больно вдохнул и дернулся изо всех сил, с криком, который заглушило длинное, раздирающее уши карканье. И наконец очнулся.
Я встал, сделал полукруг и поднял голову.
А бабка, наоборот, вздохнула. Потопталась на месте и зашаркала к двери.
Бабка длинно что-то сказала, нараспев и совсем не шамкая.