– Вынеси, там ящик у крыльца, сложи. Еду выкинул уже?
– Слушай, а давай пойдем пока, а? – бодро предложил я.
Стоп. Ведро в дальнем углу стояло, а не у рукомойника.
– Все, хорош, говорю ж – разберемся. Тебе угрожал?
– Только когда душу отпускать надо будет. До этого забудь. Забыл?
В любом случае я спорить не стал. Тихо порадовался, что родители нас с собой в деревню не тащат. Заверил папу, что все понимаю и со всем справлюсь. Заверил маму, что все обеспечу и всех сохраню живыми и сытыми – и себя, и сестру. И не брошу я ее, не брошу, обещаю, блин. И не вставать до утра обещаю. И звонить каждый час обещаю. И заорал – на меня шикнули, и я зашипел, – что не надо ни Гуля-апу, ни соседей просить с нами посидеть, потому что это унизительно; в конце концов, в моем возрасте кто-то там чем-то уже командовал и все подряд в комсомол вступали, что бы это ни значило.