– Не знаю. Слушай, ты сможешь вон дотуда дотянуться?
В спальне заливался кусок какой-то симфонии, поставленный мамой в качестве звонка.
Я не знал, как выбраться, но знал, что выбираться придется. Даже если я этого не хочу.
То есть меня не спасают, конечно, – но вздернули на эту высоту совсем не зря. А для того, например, чтобы я увидел.
И все со скрипом кинулись вслед за ним. Потому что электричка тормознула со всей дури, неприятно скрежетнула и остановилась.
А сейчас Дилька была не как йогурт и даже не как простокваша, а как молочная ледышка, просвеченная насквозь.