Я не знаю, сколько шел, – сперва почти быстро, даже упавшие стволы за нефиг делать огибал, потом заметно, то есть деревья хотя бы за спину отъезжали, потом понял, что совсем стреноженного коня изображаю, и просипел Дильке, чтобы слезала. Не очень долго. Но взмок и вообще вымотался на нет, будто с по́том последние силы оттекали. Дилька лихо соскользнула на землю, я удержался на ногах, поискал глазами пенек или поваленное бревно, ничего не нашел и присел на корточки, уперевшись перчаткой в твердую сырую землю, – а то на колено упал бы. Оно, конечно, и так загвазданное было, хуже, чем после футбола, мама увидит – убьет. А может, даже если не увидит… Ладно.