– Ты чего, дед, – туповато сказал пухлый.
Это мой смертельный захват сработал? Сомневаюсь.
Я так и сделал – отошел, постоял, воспитанно откланялся и потопал к подъезду. Но вдруг остановился, поморгал и оглянулся.
Папа, не реагируя на подколы, в два движения закинул все с маминой тарелки в пасть – в натуре пасть, мне показалось на миг, что она на пол-лица распахнулась. Я моргнул, присмотрелся – нет, все нормально.
Можно было уходить – мало ли о чем мама может думать над постелью любимой дочки. Но я медлил. Не знаю почему. Как-то не так мама стояла. Мама так обычно не стоит.
Толкнул калитку. Вспомнил. Повернул шершавое, в дырках и раковинах, металлическое кольцо. Калитка с трескучим скрипом отошла на полшага и застыла. Уперлась нижним краем в землю, кажется. От старости провисла. Но мы не толстые, пройдем и так.