Она дернула плечом, подошла к двери, дернула дверью, дверь сыграла туда-сюда, но поддалась – и Дилька вышла в тамбур. А поезд начал торможение.
И я понял, что тоже устал. Страшно. А что делать? Бабку-то нагонять надо.
Мы уже стояли на пороге, папа побежал себе еще бутерброд сделать, мама проверяла, всё ли мы взяли: ранец, рюкзак, сменная обувь, шарфы не забыли, Наиль, на голову надень, надень, я сказала! Наушники вынь – и вообще, договаривались телефоном не размахивать. Или Дильку по пути потеряешь, или в школе отберут.
Зря торопился, по ходу. Я думал, бабка притоптывает от нетерпения и тут же бросится обниматься и яичницу ставить. Брр, не надо. Но бабки все равно не было. Я обошел дом, чтобы вломиться в сарай со сдержанным скандалом. Дилька помахала мне в окно из-за вороха больших тряпок. Заулыбалась вполголовы и тут же скрылась.
– Ну, я пойду, пожалуй, спасибо, товарищи.
Вот тут я его настроение заметил. Раньше не замечал, о своем думал. Было о чем подумать. А тут вижу – идет на место совсем траурный. Спросил потихоньку, что за дела. А Леха мимо прошел, сел и в парту смотрит.