Передо мной маячил борт грузовика, на нем — непонятные значки, цифры. Ручаюсь — обозначение дивизии или полка. В крытом брезентом кузове сидели немецкие пехотинцы, зажав между ногами винтовки.
Я нашел командира второго взвода, молодого лейтенанта. Изучив мою, а вернее, Петра, книжку, лейтенант задумался.
Как угадать теперь, где именно, на какой высоте снайпер сидит? Просто стрелять по дереву бессмысленно и опасно. И промахнусь, и себя выдам. Немец опытен, на большие дистанции стреляет точно, и на повторный выстрел может мне шансов и не дать.
Я его понимал — после ранения, кровопотери и шока всегда в сон тянет.
— Огонь! — скомандовал лейтенант и сам стал стрелять из автомата короткими очередями. Захлопали редкие винтовочные выстрелы.
— Молодцы! Каждый экипаж по вражескому танку сжег. А у Колесникова это уже четвертый. Пора и к медали представлять. Жалко, танков у меня почти не осталось, иначе задали бы немцам перцу. Жду подхода пополнения. Надо продержаться еще два дня.