Лес с пехотным батальоном обрабатывали бомбами и пулеметным огнем долго и тщательно. И чувства при этом у меня были самые несовместимые — страх за себя, обида за отсутствие наших истребителей и беспокойство за вверенное мне отделение.
— Э-ээ… то не я, то начштаба приказал, — поморщился я.
— Кто? — выдохнула она, бросив взгляд на одежду, лежавшую на полу, окровавленную гимнастерку с кубарями. — Илья?
— Давай на дорогу выходить, она правее идет. За ночь по ней дальше уйти можно.
— Перед кем тянуться-то? Он сержант и я сержант.
— Нету никого, всех бомбой с самолета накрыло.