— Мама! — негромко, но веско произнес Вашарий. — Успокойся. Киота прекрасно себя чувствует, иначе я бы не разрешил ей сюда приехать. Лучше давайте все сядем и начнем нормальный разговор.
И исчез. Не прощаясь, растворился в пространстве, привычно не потревожив ни одной силовой нити и оставив меня в полном одиночестве.
В перерывах между разговорами, прогулками и снами, так напоминающими реальность, я тщательно обследовала дом. Бродила по комнатам, перебирала альбомы с фотографиями, читала хозяйственные заметки, сделанные, видимо, рукой моей бабушки. По крайней мере, визитка с приглашением на званый ужин, которую она вручила мне после королевского бала, была написана тем же изящным разборчивым почерком. Но я нигде не находила ни малейшего упоминания о том, что этим людям было какое-либо дело до моего существования. Лишь в записках Ольфии за тот год, когда я родилась, была сделана лаконичная пометка: «Тиора меня сильно расстроила. Придется принять меры».
— Еще вчера было на пятьдесят тысяч меньше, — прошептал несчастный казначей. — Проценты Всемирного гномьего банка разорят нас, всю планету пустят по миру!
— Значит, ты подружилась с ним, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Тицион. Уставился на меня своими белесыми глазами. — Как тебе удалось?
Я застонала громче, почти ударившись лбом о колени. Нет, я не могу! Я люблю Вашария и никогда себе не прощу, если с ним что-нибудь случится из-за меня. К демонам его работу! Я не хочу ничего о ней слышать! И уверена, что не услышу больше, — уж он-то об этом позаботится. Так что нет, амулет мы оставим на самый крайний случай.