Галопом взлетев на возвышенность, мы осадили коней, заставляя их пятиться в кустарник, густо росший на южном склоне холма.
На мой вопрос, как же она называется, он лишь покачал головой, так далеко я еще не забирался. Доехав до околицы, мы остановились, каменея лицами — те, кто это сделал, были настоящими зверьми.
— Ваша милость, гитара… — продолжал тянуть свое красный от смущения Прошка.
По дороге домой я рассказал управляющему свои замыслы относительно постоялого двора.
Картину, ни секунды не сомневаясь, ответил я.
Пусть кочерга, но какого черта ты сломал ему шпагу!