И последний тракт, Коллейнский, доходил до города Коллейна, расположенного у самых Суломских гор. Я как-то спросил у Анри, не родом ли он из тех самых мест, слишком уж созвучно — Коллейн и Коллайн. Нет, ответил он, я родился в окрестностях Южного Мулоя.
— Прошка — прошу я, — разрежь застежки на кирасе, грудь больно.-
Господи, как звучит ее голосок, по-моему, в нем даже боль присутствует. Какое счастье, уж не из-за меня ли?
Хорош командир, все заняты работой, непонятно что ждет нас в следующее мгновение, а он камешками любуется. Осмотрев железяки, сваленные кучей, которые представляли собой дерьмо низкого качества, я все же обнаружил три камешка, по моему мнению, два изумруда и топаз, которые и извлек при помощи даги. Никто не против такой экспроприации, этот вопрос я выяснил заранее еще задолго до этого. Анри как-то сам сунул мне самоцвет фиолетового цвета, а остальные считали мое новое увлечение барской причудой. Вот серебро и тем более золото это да, так что у меня скопилась почти дюжина камней всех цветов и размеров.
При дворе даже пополз слух, что наши отношения скоро прервутся, поскольку Яна совсем не прислушивается к моим словам, и вся моя принципиальность именно отсюда. Не знаю, долго бы он гулял, но произошло одно событие, которое не оставило от него и следа.
Скромнее нужно быть Артуа, скромнее и начинать с малого.