Ева уселась на край табурета и, вперившись в стену невидящим взглядом, напряжённо засопела. Ещё чуть-чуть, и разревётся, как обиженное дитя. Положение спасла посвежевшая Сабрина, с мокрой головой, в банном халате выходящая из ванной.
– Ладно, пойду. Вон парни уже сигналят со двора. Еноту – привет! Я тебе позвоню, Дэн.
– Чёрт возьми, но это моё право – она напала первой!
Ева сидела в кресле спиной к нам, всеми фибрами изображая полнейшую незаинтересованность. Мы продолжили, приятно же, когда слушают, не перебивая…
– Денис Андреевич, моё почтение! Госпожа Страстенберг, прошу простить, что не могу поцеловать вашу ручку.
– Высокая трагедия легко переходит в площадной фарс, – терпеливо согласился я, – но взаимосвязь не в этом. «Пластилин колец» даёт ключ к разрешению реальной проблемы в настоящем мире, верно?