– Я понимаю вас, – произнесла она мягко. – Представьте себе, понимаю. Свергнув Шарлегайла, вы неизбежно ввяжетесь в кровавые распри. Каждый захочет стать королем. Ведь у каждого запутанная и ветвистая родословная, у каждого свои заслуги перед Зорром… не так ли? А провозгласив меня королевой, вы обретаете ту власть и независимость, которой жаждете… и в то же время общая клятва в верности мне не позволит начать опасную войну…
– Что за глупость, – сказал я как можно бодрее. – Все выполнено. Ягеллана больше нет. Мы возвращаемся. А вот ты сглупил…
Зингильде набросили на плечи роскошный плащ, Беольдр, дотоле от гнева безмолвствовавший, опомнился, обнял ее за плечи и повел к зияющему выходу. Во мне все еще кипела ярость, я не забыл, как она оскорбила принцессу, которой я дал обет служить верно и преданно… и хрен с ним, что потом этот обет мне вернули, я все равно за принцессу любому разорву пасть… или любой зеленой крокодиле, пусть даже красивой.
Третий все еще смотрел пронизывающим взором, остальные беседовали между собой. Иногда я видел, как в полумраке поблескивают их глаза.
Сэр Джон встретил ее в коридоре на нижнем этаже. Он был бледен, глаза испуганно бегали.