– Опять? На этот раз мы ж в шахматы, а не кости бросаем, не заметил?.. Как тут смошенничать?
Шартреза нахмурилась, но ничего не сказала. Сэр Джон пару раз оглянулся, проверяя впечатление от своих слов. Королева явно помрачнела, ей впервые ясно дали понять, что она будет только управляемой куклой. А то и вовсе только царствующей, оставленной для показа черни на праздниках.
Я не знал, сколько мы так дрались, но внезапно волки попятились, вместо рычания уже слышался жалкий вой. Я опустил меч, дыхание рвется с хрипами, грудь ходит ходуном, а соленый пот выедает глаза. У ног штук пять волчьих трупов, кровь течет густая, как темная смола. Еще штук пять-семь перед Сигизмундом, а на кучу перед Ланселотом даже страшно смотреть… За моей спиной громко читает молитву об исцелении воинов Христа Совнарол. По телу пошли мурашки, а края глубокой царапины на моей руке быстро пошли навстречу друг другу. Сгустки крови выдавило, на коже остался вздутый багровый шрам.
Гугол, пятясь, вытащил огромную массивную печень, она свисала с тонких, но широких ладоней, как будто он держал только что изловленного в теплой воде большого тюленя.
– Пойди поймай коней, – прервал я. – Испугались этого зверюги, разбежались. А то пешком придется. Иди-иди, не ленись! Тебе досталось меньше.
Он оглянулся на остальных. Они прервали разговоры, умолкли. Изаэль посмотрел на меня, медленно повел передо мной рукой. Я ощутил, что с глаз уходит пелена. Мир стал резче, запахи сильнее, а за простым неструганым столом теперь оказались в простых кожаных одеждах, никаких кольчуг и стальных доспехов, обыкновенные дозорные. С той лишь разницей, что…