– Ладно, – отрезал я, – не будем жадничать.
Мы уже едва тащились, домики почти не приближались. Я сел, а когда снял сапоги, присвистнул. Волдыри кроваво-красные, один лопнул, стелька промокла от неприятной бесцветной жидкости.
Но за две-три сотни лет уложили массивный фундамент, иная крепость позавидовала бы, поставили огромные украшенные резьбой ворота, лучшие столяры тщательно и любовно обработали старый выдержанный дуб, а то и вовсе мореный для алтаря, церковной мебели, для добротных лавок со спинками – все на века, массивно, увесисто.
– А вот ни фига, – ответил я с громадным усилием. Воля трещала, рассыпалась, плавилась, как воск на жарком солнце, я заставил себя сказать громче: – Я эти ваши песни каждый день с утра до вечера по ящику слышу! И по авторадио. И на концертах. Так что пошли вы все с вашими общечеловеческими ценностями!.. У меня другая песня…
– Погоди, ублюдок, – сказал я громко. – Ты хотел выиграть по своим правилам?.. Но ты получишь мои!
– В самом деле? Простите мое удивление. Вы не производите впечатление воина. У вас нет шрамов, руки ваши по-королевски нежны, на ладонях ни следа от мозолей, а это просто немыслимо… Не только у крестьян или рыцарей, даже у королей твердые, как копыта, мозоли!.. Даже у магов от их вечного растирания целебных корешков… Что вы за человек, сэр Дик? Мой верховный маг в унынии, ведь все его изысканные и могучие соблазны на вас не оказали никакого действия! Что у вас за запросы?