Назад мы двигались уже вокруг Сигизмунда, он нес доспехи бережно, словно перепелиные яйца. Желтые глаза следили со всех сторон. Донеслось глухое рычание, полное злобы. Пахнуло сильным зверем, на миг в свете факела я увидел красную пасть с острыми и белыми как сахар зубами.
Я собрался с силами и, превозмогая острую боль, повернул голову. За нашей спиной отдаляется замок, но из ворот выметнулись десятка два всадников, с грохотом пронеслись по опущенному подъемному мосту. Я изо всех сил растопыривал уцелевший глаз, видел, как из распахнутых ворот выплескиваются еще и еще всадники. Я начал сползать с седла, рука всадника подхватила и удерживала меня, пока я не набрался сил и не сумел, цепляясь ногтями, зубами и всем телом, всползти выше.
Королеву приветствовали низкими поклонами и сладкими понимающими улыбками, от которых у нее внутри похолодело.
Бледное вытянутое лицо рыцаря вспыхнуло, скулы заострились еще больше. В голубых глазах сверкнули искры, словно из-под лезвия меча на механическом точильном камне.
– Асмер, вечно ты все испортишь!.. Так было красиво думать про магию…
Ланселот мерил его взглядом, Сигизмунд выпрямился и надменным жестом бросил ладонь на рукоять меча. Его квадратная челюсть выдвинулась, хотя и не так далеко, как и без того выдвинутая нижняя челюсть Ланселота.