– Все это будет, сын мой… если найдем доказательства твоей виновности. Мир жесток, а скверну надо выжигать каленым железом. Но в твоем деле много сомнений… а сомнения всегда толкуются в пользу обвиняемого. Ты свободен, Ричард!.. До времени.
Сэр Самадхи бросил торжествующий взгляд на мрачного Юбенгерда, поклонился, отступил.
Сигизмунд со стуком бросил меч в ножны. Пальцы его тряслись, и, чтобы скрыть дрожь, он то поправлял шлем, по трогал седло или поправлял щит за спиной. Я повернул коня, вскинул руку в прощании, ни к кому не обращаясь, но чувствовал, что Бернард и Асмер ответили тем же.
Я едва удержался, чтобы не кивнуть, я сам считаю их всех тупым дубьем, но это имею право говорить только я, а не всякие там мордантцы.
Дорогу пересек широкий ручей, мы топали вдоль по бережку, пока не перебрались по упавшему стволу на ту сторону. Вдоль ручья красно от распустившихся маков, еще дальше маки вперемешку с тюльпанами, колокольчиками, ромашками и синими-синими волошками. Над водой носятся стрекозы, а над цветами порхают бабочки. Прямо на меня летел тяжелый, как рыцарский конь, жук. Я пригнулся, жук пролетел над головой, почти зацепив крохотным копьем волосы.
– Как видите, мы уже прояснили позиции друг друга.