На меч Сигизмунд поглядывал блестящими от любопытства глазами, но помалкивал. Мы разожгли костер, уселись ужинать, и только тогда Сигизмунд первым задрал голову. Глаза отыскали огромную рукоять.
Впрочем, мелькнула мысль, что я знаю о драконах? Если драконы бьются в воздухе, то им важнее защищать спину, ведь всяк норовит ударить сверху…
Кони хорошо шли по росистой траве, а когда взошло солнце, мы все, даже кони, все еще чувствовали себя свеженькими. День пришел солнечный, жаркий, но левая сторона долины по-прежнему оставалась в тени от огромной каменной стены. Я, как и все, был слишком озабочен поисками прячущихся врагов, смотрел, чтобы конь не переломал ноги о камни, их немало скатилось с гор, не ступил в одну из норок чертовых хомяков и сусликов, и не замечал каменной стены, вдоль которой едем. А когда посмотрел…
Я медленно кивнул, в голове суматошно копошились разношерстные мысли.
Молот ударил в ствол почти под корень. Страшный треск, молот описал петлю и быстро вернулся ко мне. Я уже на бегу ухватил за рукоять, оглянулся в страхе. Показалось, что дерево падает прямо на меня. Оно и падало на меня, вернее – на то место, откуда я бросал молот, а бросал я с линии двери барака.