– Благодарю, мой друг. А теперь, бароны, я прощаю вас вторично… Что-то во мне слишком много от всепрощающего христианина. Не закончить бы, как король Арнольд. Потому предупреждаю заранее: третьего раза не будет! Если вы сейчас же не уберетесь из замка и не вернетесь в свои владения… вы будете казнены. Даже не мечом, я велю вас повесить на городских воротах.
Бернард толкнул его в бок. Это было похоже на удар окованного железом бревна в городские врата. Священник охнул и повалился на меня. Я в своем железе стоял, как Останкинская башня, только что не горел, но уже начал ржаветь.
– Да, мы выбирали приметное место. Никто не знал, когда вернемся, но надеялись все, даже старый Гаваил… Но тут одна мелочь, которая перечеркивает все.
Брат короля прожигал барона ненавидящим взглядом. Мне даже почудилось, что слышу скрип его зубов. Ланселот медленно наливался яростью, а грубый Бернард вдруг громко и отчетливо выругался. Бароны все трое повернули головы в нашу сторону. Гигант смерил Бернарда убийственным взглядом, пальцы стиснули рукоять меча и потащили его из ножен.
Ни слова, как я заметил, о сотрясавших материк жестоких войнах, о противостоянии империй – все это деревенский священник не замечал, ибо войны – это где-то там, а в его селе ссора двух соседей имеет гораздо большее значение, чем какие-то непонятные войны на краю света.
Они прошли мимо, тихие как мыши. Шарлегайл смотрел на меня с укоризной, качал седой головой. Слуги пытались унести Сира де Мертца, но не могли сдвинуть с места, пока их не набралось с десяток. Еще двое утащили отрубленные ноги, а кровавую лужу засыпали опилками.