– Ему будут помогать местные, а нам указывать неверную дорогу.
– Теперь и я верю, что это… порождения дьявола!..
– Еще смажь, – велел он. – Все равно скрипит. Вечно вы, торговцы, жадничаете!.. Даже масла вам жаль, которым хоть подвалы заливай… Ладно, Дик, иди быстрее седлай коня. Мой уже готов, понял?
– Дурак, об этом все говорят: рыцари, священники, бароны, торговцы… Хуже того, об этом уже говорят барды, менестрели!
– Объясни, – прогремел он ледяным голосом и зыркнул из-под нависших бровей на молчаливую толпу. На площади народу становилось все больше и больше, новоприбывшие торопливо спрашивали, что стряслось, на них зло шикали, страшась пропустить хоть слово короля или Хегерта. – Так ты отыскал этого человека… или это был не ты?
Глаза Сигизмунда чуть расширились, он явно впервые зрит такое, это у меня от таких браслетов в глазах рябило в бесконечной «конине», «зенине» и подвигах говорящих на американском сленге Геракла-Одиссея-Синдбада, но едва я закатал рукава, Сигизмунд смекнул и надел мне на бицепсы те, что для бедер, а бицепсовые – на запястья. Оба мы испытали минутную неловкость, ибо Ариант явно был каким-то горным великаном, мои бицепсы в его браслетах – как червяки в трубе нефтепровода, но едва эти железки оказались на месте, как то ли уменьшились, то ли мои мускулы от возмущения напыжились, но я ощутил приятное и надежное прикосновение металла, плотное, словно приросшее к коже.