– Бог ты мой, – прошептал я, уже догадываясь.
– Когда сиськи вытянутся до пупа, кто ж разденется вот так?
Я оглянулся на Ланселота. На его бледном вытянутом лице ясно читалось странное облегчение.
– Понимаешь, у нас однорукими становятся чаще по другим причинам, чем у вас в Зорре… Уф, что за крутые ступеньки… Однажды наш Хохлерг, это наш маг, после большого пира проснулся среди ночи, никак не поймет, где он. Голова трещит, во рту коты нагадили.
Мы остановились, я всей кожей чувствовал опасность, вертел головой. Бернард хмурился, Асмер беспокойно переступал с ноги на ногу, только Сигизмунд осматривался с радостным благоговением, крестился, шептал благодарственные молитвы. Совнарол посматривал на него одобрительно, встал рядом, и они зашептали что-то в унисон.
– Вам предстоит тяжелый путь. И опасный. Так что… не медлите, сэр.