Сквозь ужасную рану, проделанную топором Гугола, был виден и краешек сердца: весь из тугих жил, слабо дергающийся, пульсирующий, но если все то правда, что я читал в учебнике биологии про жаб, то это сердце будет биться еще сутки. Если не больше.
– Сэр Ричард! – послышался знакомый голос. – Ваша милость!
– Ну да… гм, у нас так почтительно зовут крупных государственных деятелей, что и ночи напролет над картой мира… заботясь, значит, о судьбах подданных… С трубкой во рту и пачкой «Герцеговины-Флор».
– Я не об этом! Всюду тебе мерещатся женские страсти. Ему, видите ли, хочется увидеть южные земли, погрязшие в разврате, колдовстве, чародействе, куда не ступала нога апостолов Христа… а если и ступала, то Тьма там снова заполонила все… и где все кишит чудовищами и магами, что ездят на этих громыхающих чудовищах.
– А пушки он выдержит? – спросил он и деликатно усмехнулся.
– Я здесь, мой господин! – сказал Сигизмунд.