Минут через пять я вытряхнул из шлема слиток льда – идеальную одностороннюю линзу. Две пары глаз смотрели с непониманием. Когда по собранному мху побежала яркая точка, Сигизмунд забормотал молитву. Пошел дымок, и молитва стала громче. Вырвался язычок огня, Гугол завопил в восторге, а Сигизмунд осенял себя, нас и адское пламя крестными знамениями, читал все молитвы, которые знал, а знал великое множество, хотя и не полностью, а только первые два-три слова, как мы запоминаем песни.