– Нехорошо, – повторил рыжий гном. Он обратился ко мне: – Мой друг Генельд пошутил. Он не жадный, он им только прикидывается.
Конь не вспотел, это я уже мокрый как мышь, уже хриплю и задыхаюсь, ибо подниматься вверх по склону да еще тащить за собой в поводу коня… Хотя Гугол прав, мой конь идет спокойно. Не вспотел, морда не в мыле, в то время как кони Гугола и Сигизмунда уже никакие. Но сам Гугол держится, а он слабее меня, впереди Сигизмунд вообще в тяжелой кольчуге из толстых колец да еще и в кожаном доспехе с металлическими полосками толщиной в палец. Единственное, что сделал молодой рыцарь, это снял шлем и повесил на луку седла, но и тогда шлем постоянно остается на расстоянии протянутой руки.
– Сэр Ланселот, – сказал рыцарь свирепо, – вы нанесли мне оскорбление. И сейчас поплатитесь.
Мы шли через анфиладу залов, сопровождаемые почтительным шепотом. Народу прибавилось, хотя огромные залы по-прежнему выглядят пустыми. Перед дверью в тронный зал огромные стражники зашевелились, заученными движениями скрестили перед нами копья.
Он тут же опустился, нет, с железным грохотом рухнул на колено с таким жаром, что земля вздрогнула. В глазах заблестели звезды.
Я покосился на Беольдра, тот придирчиво наблюдает, как готовят мне доспехи. Беольдр перехватил мой взгляд, чуть приподнял и опустил плечи. Он уже понял, что я хоть почти ровесник Сигизмунду, но в чем-то странном намного старше, мудрее и даже умудреннее.