– Нет, – сказал он ненавидяще. – Нет, я не убью тебя, как ты надеешься… Ты будешь умирать долго…
Я проморгал слезу и снова приник к глазку. Видно, как медленно и задумчиво Шартреза поднимает голову. Гаальц снова сходил в соседнюю комнату, вернулся с новым кувшинчиком. Вино явно слабое, терпкое, но приятное на вкус, я чуть не назвал год урожая, глядя на выразительное лицо королевы. В движениях барона чувствовалась нервозность, лицо побледнело, а на лбу проступили мелкие капельки пота. Он уже чувствует, что просчитался. Хотя бы в том, что за прекрасной внешностью королевы не разглядел немалый ум, проницательность и даже властную жестокость. А теперь достаточно ей все рассказать королю…
Мороз пробежал у меня по спине. Оглянулся, Сигизмунд смотрит озадаченно, только Гугол взглянул с равнодушным презрением. Я нагнулся с коня, молот непривычно тяжел, или это я еще не привык свешиваться с седла, как печенег, поднял, молот блестит сердито и смущенно.
Рыцарь налетел, как тайфун «Маня». Мы сшиблись с грохотом, что был слышен за мили. С деревьев взлетели перепуганные вороны, а хомяки забились поглубже в норы и дрожали там, прижимая к себе детенышей, ждали, пока небесная гроза закончится.
– И что же, – спросил я, – все, что я делаю… я делаю на пользу наступающей Тьме?
– Такой же у брата? Интересно. Как зовут, говоришь, брата?