Истаниэль кивнул, лицо его стало суровым.
– И еще я слышал, – добавил я ему в тон, – что есть рыбы, которые лазают по деревьям…
– Простите, ваша милость, – прервал Рудольф, – вон бежит, запыхался!
Терентон бросил в мою сторону подозрительный взгляд.
Я подвешен на столбе, привязанный за руки толстой измазанной в крови веревкой. В зале вяло переговариваются пятеро богато одетых мужчин. Нет, четверо, пятой оказалась женщина, с холодным высокомерным лицом, брезгливая, с красиво очерченными, но чересчур тонкими губами. Сперва я видел ее не в фокусе, но подошла ближе: черные длинные волосы собраны в хвост, завязанный где-то на макушке, черные раскосые глаза, тонкие губы, бледная кожа, голос низкий, мягкий, хриплый, походка легкая, движения исполнены властности…
Я на миг потерял сознание, чувствовал только, что веревка лопнула под острым лезвием, меня снимают, куда-то тащат, потом я падал на землю, на седло, меня трясло, боль стегала во всем теле. Перед глазами с бешеной скоростью мелькала серая земля, я сообразил, что лежу на седле вниз лицом, лошадь скачет во весь опор.