В трех шагах перед королем стоят трое, и я сразу понял, что мы все, включая Ланселота и принцессу, всего лишь одна из новостей дня, но даже не новость недели. И что эти трое намного важнее, чем даже принцесса, собственная дочь.
– Для своих, Дик. Для своих. Уже… скажем так, познавших многое. Для тех, кто поймет скрытый смысл этой горькой истины. Таких немного, увы. Однако наша церковь старается спасти души не только своих, но и всего человечества… или, по крайней мере, большинства. А большинство, сам знаешь, это совсем не герои, не подвижники, не аскеты, не мудрецы. Их надо держать в чистоте и невинности с рождения. Понимаешь? Нет, конечно…
– Давно пора… – прохрипел Гугол. – Гораздо быстрее пешком.
– Очень правильно, – сказал я. – Честно, признаюсь, я поражен…
Над головой качалось звездное небо. Высохшая земля грохотала под копытами. Кони шли экономной рысью: никто не знает, насколько далеко тянется эта странная долина с дьявольскими деревьями.
Чтобы стены не казались пустыми, Рудольф велел повесить везде крест-накрест добытые в бою мечи, копья, сулицы, дротики, секиры и боевые топоры. Когда стена заполнилась, на другую повесили, чтобы не выглядела сиротой, все щиты и даже конскую сбрую.