Сзади слышался грозный топот. Земля вздрагивала, Шургенз вынырнул на вершину, с ходу метнул в мою сторону огненный взгляд. Дикая мысль пришла в голову, я торопливо выхватил меч. Алый луч уперся мне в грудь, я подставил лезвие меча, выбрав самый блестящий участок.
В оправдание себе, что позволили простолюдину не поклониться, эти оскорбленные усиленно распространяют слухи о моем тщательно скрываемом высоком рождении.
Ладно, если гора не идет к Мухаммаду… Скоро рассвет, мы и так рискнули, кто знает, сколько гектаров засеяно этими хвощами и плаунами. Прячась за камнями, я подкрадывался все ближе и ближе. Если я понял правильно, Шургенз не может шарахнуть лучом вот так сразу. Сперва ловит в перекрестье прицела мишень, в это время я вижу только узкий алый лучик, потом две-три секунды накапливает энергию, и только потом страшный тепловой выброс… Ну а если ошибаюсь…
– Третья слева, – ответил я. – Никогда так далеко на юг не забирались, мороз по шкуре… Хватаем доспехи – и деру взад. Нет-нет, не потому, что поджилки растрясло в песок! У нас есть уважительная причина, верно? Доспехи ждут в Зорре!
– Чтоб и вторая рука была свободная, – пояснил Гугол. – Одной рукой, значит, держите амулет… другой ловите монетки.
– Во сне, ваша милость, – ответил я торопливо. – Во сне! Я часто летаю. Вон спросите Ланселота. Или Бернарда. Даже принцесса знает, что я прямо порхаю, даже распархиваю во сне!