Он кивнул, сунул руку в карман и вынул узкую, с сигарету размером стеклянную трубку, закрытую с обеих сторон пластмассовыми втулками. В ней было несколько капель крови.
– А это, кстати, ценная мысль, – сказал я. – Может быть, все вообще делают централизованно. Типа опускают доллар на десять процентов и прутся потом полгода.
Произнеся слово «коньяк», она поглядела на стол, потом на меня и подмигнула. Стараясь не звякнуть стеклом о стекло, я вылил остатки «Hennessy XO» в стакан и перелил его голове в рот. Она снова ловко поднырнула под стакан, и на пол не упало ни капли.
Он нажал кнопку на пульте, и нагрудники с жужжанием поднялись над креслами.
Тут до меня дошел весь абсурд происходящего. Она только что чуть меня не убила, разревелась от жалости к себе, и в результате я превратился в монстра, о приближении которого ее давным-давно предупреждала мамочка. И все звучало так убедительно, что я уже успел ощутить всю тяжесть своей вины. А ведь это, как она совершенно правильно заметила, было наше первое свидание.
Секунду я колебался, говорить или нет – и решил сказать.