На экране замелькали зигзаги и полосы, мелькнуло чье-то лицо, закрытое марлей и очками, и камера уткнулась в стену. Теперь я видел только неподвижные пупырышки краски.
– Я этого наркоманского жаргона не понимаю, – ответил Локи.
– Да, – сказал Локи. – Это был Брама. Нос и уши ему отрезал лучший пластический хирург в Москве, и он не испытал никакой боли. Но после этого события он впал в депрессию, и язык больше не пожелал оставаться в его теле.
Я чувствовал, как в зале сгущается электричество.
И это было все. Напоследок только хлопнуло в голове какое-то бредовое трехступенчатое восклицание вроде «хлобысь хламида хакамада», и лампа музы угасла.
– А если я вам сейчас по морде дам? – спросил я.