Я подумал, что он шутит. Но его лицо было совершенно серьезным.
Стоявшие на пороге напомнили мне пожилых отставников откуда-нибудь из ГРУ – румяных спортивных мужиков, которые ездят на приличных иномарках, имеют хорошие квартиры в спальных районах и собираются иной раз на подмосковной даче бухнуть и забить «козла». Впрочем, нечто в блеске их глаз заставило меня понять, что этот простецкий вид – просто камуфляж.
– Я другого не понимаю, – сказал я. – Ведь на этой плазменной панели можно показать что угодно. Хоть Венецию, хоть Солнечный Город. Кто решает, что увидят гребцы?
– Теперь ты знаешь. Наверно, хорошо, что все произошло таким образом. Ты не такой, как люди, и должен это помнить. Между тобой и человеком не может быть настоящей близости. Никогда об этом не забывай. И не надейся на чудо.
Я решил, что мне тоже следует вести себя весело и лихо.
Впереди была огромная пустая полость – подземный зал, освещенный лучами прожекторов (они, впрочем, не столько освещали пещеру, сколько маскировали ее, слепя вошедшего). Потолок пещеры был так далеко, что я его еле видел.