Такой двери, как в квартиру Озириса, я не видел уже давно. Это был прощальный привет из советской эры (если, конечно, не ретроспективный дизайнерский изыск): стену украшало не меньше десяти звонков – все старые, под несколькими слоями краски, подписанные грозными фамилиями победившего пролетариата: «Носоглазых», «Куприянов», «Седых», «Саломастов» и так далее. Фамилия «Носоглазых» была написана размусоленным химическим карандашом, и это отчего-то заставило меня нажать кнопку. За дверью продребезжал звонок. Я подождал минуту или две, и позвонил Куприянову. Сработал тот же самый звонок. Я стал нажимать кнопки по очереди – все они были подключены к одной и той же противно дребезжащей жестянке, на зов которой никто не шел. Тогда я постучал в дверь кулаком.