Он явился в девять сорок по бортовому времени.
— Напротив. Я бы сказал, что она спокойна и довольна. И никаких следов раскаяния.
— Да, бывает, — сказал я, переводя дух. — Это называется сон. Ты спишь и видишь сны.
— И то верно, — сказала Майка. — Вот я и говорю тебе: ветерок, мол.
— Слушайте, Яков, — сказал Комов. — Никто не знает, на что способен человек в критических условиях. И особенно женщина. Вспомните историю Марты Пристли. Вспомните историю Колесниченко. И вспомните вообще историю, Яков.
Я вздрогнул. Она заметила, но поняла неправильно.