— Ладно, — бодро говорит Малыш. — Тогда давай опять побеседуем. Давай?
Вандерхузе задрал голову и выпятил челюсть.
— Значит, до послезавтра, — сказал Комов.
Комов молчал. Мальчик все стоял, повернув голову в его сторону, совершенно неподвижный, словно окаменелый — странная фигура в сгущающихся сумерках. И вдруг я понял, что это не он. Фигура расплывалась. Сквозь нее проступила темная кромка воды.
По-моему, это у нас очень лихо получилось.
— Хлев на палубе! — объявил Комов. — Хватит философствовать, принимайтесь за дело. Майя, следите за экраном. Забудьте обо всем и следите за экраном. Попов, чтобы последняя моя радиограмма через десять минут была в эфире. Яков, зачитайте, что там пришло на мое имя…