Фридрих взмахнул левой рукой, не выпуская из правой «стечкин». Треугольное лезвие «зонненбранда» со щелчком выпрыгнуло из рукояти и сверкнуло в воздухе. Перерезанная нить задрожала и лопнула.
Последняя мысль Гельмана оказалась самой нелепой из возможных: значит, теперь ему не придется вставать ни свет ни заря, чтобы идти в суд.
Стоило Власову положить трубку, как нотицблок звякнул, извещая о свежей почте. Это был ответ от Марты.
— А вы понимаете? — вставил своё Фридрих. Ему уже начал надоедать этот разговор.
— Вы что, не включили запись, Иван? — в голосе Фрау зазвенел металл.
— Вам просили передать, чтобы вы подождали. Ваш друг отошёл по делам и скоро будет. Позвольте, я провожу вас за столик...