— Хаун ба!.. — заорал в полный голос бандит, видя приближающуюся смерть.
Большинство торговцев были одеты в том же стиле лубочной Московии; среди мужчин было особенно много скоморохов в колпаках с бубенчиками, бабы — назвать их женщинами не поворачивался язык — в кокошниках, густо нарумяненные. Фридрих брезгливо скривился — по сравнению с таким обличьем даже знакомое по кинохроникам большевицкое уродство казалось верхом вкуса и эстетики.
— С приездом, господин Власов. Присаживайтесь. Вот ваше разрешение на оружие. Распишитесь.
Власов внимательно осмотрел корпус целленхёрера: трещина была совсем свежая. Да и звонки: Нет, это кто-то совсем недавно шандарахнул дорогой вещицей по полу. Кто-то, кто находился в этой квартире вот только что.
Впрочем, это всё подождет. Сначала нужно выяснить факты, уже известные полиции и Лемке, а потом уж строить гипотезы. Сейчас важнее Зайн...
Откуда-то послышался мелкий частый стук. Через несколько секунд пришла тупая боль в левой руке, и Аркадий сообразил, что это он сам бьётся об пол костяшками пальцев.