— Ну, в общем, это тоже сказывалось. Работал он достаточно быстро, но крайне неряшливо. В каждой версии программы была куча ошибок, он исправлял старые и тут же лепил новые... Да и паузы между версиями становились все длиннее, похоже, его мозг окончательно исчерпывал свой ресурс. Но я не мог больше ждать и решил использовать очередную версию — в отношении которой он клялся, что уж теперь все работает — для создания компромата на Бобкова. Но я не был уверен в качестве результата и попросил Вебера провести неофициальную экспертизу записи, сказав, что получил ее от источника в демократических кругах — что, кстати, было вполне правдоподобно, учитывая содержание. Неофициальность тоже понятна, Бобков — серьезная фигура, преждевременный скандал ни к чему, особенно если окажется, что он на пустом месте... Мне казалось, я ничем не рискую. Если эксперты не заметят подделку, компромат можно пускать в ход, а Кокорева, наконец, убрать — признаться, я ждал с нетерпением, когда смогу избавиться от этого гнилого типа. Если заметят — ну что ж, свалю все на грязную игру демократов, которые, понятно, Бобкова ненавидят лютой ненавистью. Экспертиза показала, что записи подлинные. Однако в это время я уже был вынужден уехать из Москвы улаживать бургские дела. Вебер настоял, чтобы этим занялся именно я. Формально потому, что мне уже приходилось работать там. Но, кажется, истинной причиной было то, что он на тот момент уже что-то заподозрил, хотя не имел никаких доказательств... Все-таки, он был отличным профессионалом. И ошибся только один раз.