— Да, куда вас опять не позвали, — Гельман выделил слово «опять».
Он наклонился и поднял вещицу. Это было ожерелье из прозрачных красных камней неправильной формы. В середине был подвешен грубый, кое-как просверленный кусочек какого-то минерала, из которого торчала грань маленького жёлтого кристаллика.
— Значит, вы удовлетворили его просьбу? — с иронией спросил Фридрих, отходя от окна.
Он еле успел перестроиться на поворот, удостоившись гневного бибиканья подрезанной им машины — но, к счастью, автомобили разминулись благополучно, и, будем надеяться, полицейские не обратят внимания на эту маленькую шероховатость, да и вообще ее не видели... так, пропустить встречного, видите, какой я аккуратный водитель, и теперь ныряем в Воронинский, где нас уже никто...
— Ну вот, теперь вы можете, — заявила она, — чего хотели сказать. Лучше по-русски.
— Рональдс, — пробормотал Власов. — Ублюдок. Он же обещал мне молчать! Что ж, господа, — добавил он после паузы, — вы правы: извиняться надо мне.