Все эти мысли медленно, но верно разъедали душу. К концу девяностого года честный, законопослушный райхсгражданин Кшиштоф Лемех, что называется, окончательно созрел.
— Он придет сам, — отрезал майор. — Сто пятьдесят тысяч — немаленькая сумма, никому из своих он ее не доверит. Тем более, сейчас его фанду в тяжелом положении, что не лучшим образом отражается на лояльности, у бандитов и без того невысокой.
Есть, конечно, те, кого все это не устраивает. Но это единицы, маргиналы. Вот они, список нелегальных организаций Райха — от маоистской Всемирной Красной Армии до параноиков из «Ахтунг, юден!», от которых вынуждены отмежёвываться даже хитлеровцы из НПФ, желающие сохранить свой легальный статус. Уже почти полвека как был окончательно решен пресловутый юдский вопрос, а этим все неймется... Плюс, разумеется, сепаратисты на восточных территориях. Правда, целый ворох региональных «движений сопротивления» и «партизанских фронтов» грозен лишь списком названий. Реально террористов в основном повыбили к середине семидесятых, численность тех, что остались — от нескольких десятков до нескольких сотен человек, да и те по большей части либо сбежали за границу, либо сидят тихо и боятся высунуться. На крупные акции они уже давно не отваживались. И не отважатся, если не хотят разделить судьбу визенталевцев. А этого они, очевидно, не хотят... Разведанные штаб-квартиры и опорные точки тоже в основном за рубежом. Кстати, включая Россию — что, в принципе, может оказаться ниточкой к делу Вебера...
— То же самое... Полагаю, вы дадите мне знать, если появится что-то новое?
В любом случае, Зайн теперь знает то, что знал и Носик. А до князя ему уже не добраться. Возможно ли, что ему удалось сделать это раньше? Едва ли, ведь в крови старого летчика не найдено никакой дряни. А живым и невредимым Зайн бы его не отпустил.
Власов покрутил в пальцах карточку. Она оказалась именной: на ней были выбиты его имя и фамилия. В левом нижнем углу чернела подпись Фрау.