— Люди хотят разного, — Майк втягивался в разговор. — У каждого — своё понимание счастья. Нацисты же хотят дать одно счастье для всех. Этот ваш общий аэродром.
Прежде чем сесть за стол Никонова, Власов бросил несколько быстрых, но внимательных взглядов по сторонам. Кабинет не выглядел обжитым: чувствовалось, что его хозяин старается здесь не засиживаться. Майор, впрочем, и не производил впечатление кабинетного сидельца. Стол блистал чистотой: кроме рехнера и фотографии, на нём не было ничего. То ли майор был аккуратистом, то ли прибрался в ожидании посетителя. Фридрих поставил бы на второе: судя по всему, расторопный молодой офицер учитывал ту возможность, что херр Власов задержится тут дольше положенного... Ну-ну.
— Как видите, полиция разобралась и вас выпустила, — не стал вдаваться в подробности Фридрих. — Было бы гораздо хуже, если бы, наоборот, реальные наркоторговцы остались безнаказанными.
— Что она такое говорит? — переспросила старуха, вглядываясь в лицо Власова.
Внутри пришлось пристраиваться: коробка «Запорожца» была автоматической, вместо педали газа из пола торчала какая-то пимпа, рычаг — непривычной формы, руль — маленький и с какими-то выступами. Зато приборная панель оказалась выше всяких похвал: по сути, рехнер, обрабатывающий все данные о машине и дороге в реальном времени и показывающий их на нескольких экранах в удобном виде.
— Сомневаюсь, что она захочет встречаться с незнакомым человеком.