— Я понял, шеф, — сказал он вслух. — Какие будут указания?
Мальчик сам не понимал, чего именно он так боится. Он просто чувствовал, что времени становится всё меньше, его почти не осталось. Что-то произойдёт, и очень скоро. Что-то очень, очень, очень плохое.
— Да какое там! Этот тип хочет прорваться в подземку через выход. Чтобы не платить.
Несмотря на приоткрытую форточку, в комнате было душно — но это было еще полбеды. В нос Фридриху ударила отвратительная вонь — та же самая, что и в квартире старой Берты, но куда более густая. Источник смрада обнаружить было нетрудно: прямо в центре стола, в окружении разбросанных по скатерти самиздатовских брошюр, стояла закопченная консервная банка, используемая в качестве пепельницы. В тот момент, когда вошли Фридрих и Франциска, никто не курил. Но, очевидно, это происходило совсем недавно.
— Ну конечно... Ты ведь должен держаться поближе к либеральным изданиям... А что, ты и вправду надеешься на демократию?
Введен при Хитлере. В диспозитивной части не пересматривался. Санкция менялась дважды: в 1953 и 1969, в последний раз — в связи с подписанием известного соглашения с Францией, согласно которому последняя автоматически предоставляет гражданство дойчам, осужденным по ряду статей, связанных с расовой гигиеной и общественной нравственностью. Это соглашение позволило сделать депортацию неполноценных стандартной практикой.