Интересно, кстати — Франциска уже знает? Интуиция подсказывала Фридриху, что сильно горевать о смерти мужа, да и шефа, она не будет. Но в панику может впасть запросто — и, чего доброго, наделать еще каких-нибудь глупостей... Позвонить ей, что ли? Или лучше опекающему ее Лемке...
Маленький объектив искажал пропорции, но Лемке, очевидно, и в жизни был невысокого роста, с овальным, слегка одутловатым лицом и рачьими глазами навыкате. Жидкие белобрысые волосы казались прилизанными; под носом топорщилась по-хитлеровски узкая щеточка усов, которые Лемке совершенно не шли. Весь он производил впечатление старательного, но недалекого унтера, который борется со скукой, муштруя новобранцев в каком-нибудь глухом провинциальном гарнизоне. «Le petit caporal» — подумалось вдруг Фридриху. Так называли Наполеона. Вот уж на кого Лемке совершенно не походил.
Эберлинг, видя его замешательство, усмехнулся и засунул купюру в карман висевшей на вешалке в прихожей власовской куртки.
«Алекс» иронически улыбнулся, бросил внимательный взгляд на руки Власова, и куда-то исчез.
— Раша... Раша-параша... — проворчал его визави. — Ладно, never mind. Не педик, надеюсь? — осведомился он по-английски, и Майк, мысленно вздрогнув от неполиткорректного слова, во второй раз за последние полчаса подтвердил, что он не гей.
Стало быть, опасения крипо были справедливы, понял Фридрих. Среди бандитов и впрямь нашелся кто-то дотошный, выяснивший нынешний характер отношений между Спаде и Грязновым. Эх, если бы все удалось провернуть пораньше...