— Эренбург, — произнес вслух Фридрих. — Илья Эренбург.
Протиснувшись через открывшуюся лишь наполовину дверь, Власов поспешно поднял воротник куртки; сырой холодный ветер, густо пропитанный запахом выхлопных газов, не приносил бодрости, а лишь усиливал желание немедленно вернуться в тепло, устроиться поуютнее и спать. Пробравшись между бамперами машин слева, Фридрих вышел на разделительную полосу и зашагал в сторону головы пробки. Но, не успел он пройти и пары десятков метров, как знакомый голос с акцентом окликнул его: «Херр Власов!»
— Это вы про что? — толстуха в розовой кофте сложила губки гусиным клювиком.
На маму, наоборот, некстати напала материнская заботливость.
— Да... — бормотал старик, — да... Стыдно... Но я ведь только хотел...
— Ну... я не знаю... может быть. Но от меня ждут не этого!