Фридрих положил «стечкин» на стол перед собой, вытащил обойму, проверил спусковой механизм, вогнал обойму обратно.
— Полагаю, ничего интересного там нет. Легальная оппозиция, за которой не стоит личный интерес обывателя, не имеет шансов. А русский обыватель заинтересован в дойчах и знает это. Он, конечно, недоволен sassil'em, и может повозмущаться на эту тему... за кружкой байришского пива. Но при этом сам он никогда не пойдёт служить в полицию, и своему сыну не посоветует туда идти: на это есть дойчи. И едва ли наймёт на работу бухгалтера с русской фамилией. Если он от кого и хотел бы избавиться, так это от юде.
— Ну, это же обычная «кошмарная домашняя страничка», — пожала плечами Марта.
— Сожительница говорит, что он надеется достать денег, чтобы рассчитаться со Спаде. За этим, вроде бы, и уехал — не сказав, конечно, куда... Если у него это получится, то вполне может быть.
— Кстати, а что с автомобилем Вебера? — поинтересовался Власов.
Weber значит «ткач». Что же за сеть ты соткал, Руди, и кто попался в нее — настолько зубастый, что охотник и дичь поменялись местами?