— Я тебе уже верил, — жестко констатировал Власов. — Думаю, будет куда надежней, если тебя допросят по всем правилам.
Делать было нечего. Фридрих открыл дверь настежь (закрывать он её не собирался), вышел на пути, отыскал в кармане свой тощий кошелёк и сделал вид, что достаёт оттуда деньги. Он и в самом деле достал их — несколько десяток. Никаких семи тысяч у него всё равно не было. Так что оставалось надеяться на удачу.
История была старая: в шестьдесят пятом, что ли, году кто-то раскопал, что в сороковые годы не всем бургским улицам были возвращены исторические названия, а кое-где даже остались имена коммунистических деятелей. Обратное переименование тоже не обошлось без скандала: бургским властям остро занадобилось увековечить память нескольких исторических деятелей времён Российской Империи. В их число почему-то попал Георгий Львович Брусилов, исследователь Арктики, разведчик Северного морского пути, погибший в экспедиции.
— Ну, знаешь ли... Это у тебя уже паранойя.
«Ваших дружков, например», — хотел добавить он, но решил не дразнить ее лишний раз. К тому же он так не думал. Интуиция подсказывала ему, что здесь игра более серьезная, и Галле — не такая фигура, чтобы заманивать ее в Москву столь экзотическим способом... Книга, скорее всего, была. И самый очевидный вариант — ее изъяла полиция, проводившая осмотр квартиры. Надо сделать запрос. Основания для этого есть: Райхспрезидент Шук в свое время вернул Зайн-Витгенштайну имперское гражданство, хотя гордый старик об этом и не просил. Значит, все имущество князя принадлежит теперь Райху, если, конечно, не существует завещания, декларирующего иное. Но вряд ли оно существует, коль скоро князь планировал решить этот вопрос лишь после встречи с Микки...
Нотицблок звякнул. Пришло сообщение от Мюллера.