— Почему ты его, кстати, повесил, а не устроил передоз, как собирался?
— Нет, разумеется. Американских продюсеров этого парня. Вы ведь в курсе, что в Америке «парнем» именуется любое лицо мужского пола, независимо от возраста и общественного положения? Так вот, они прикинули, сколько прибыли упустят, если фильм будет запрещен на всей территории Райхсраума, и приказали мистеру Люкасу немедленно убрать все намеки, и вообще, от греха подальше, перенести действие в давние времена и в далекую галактику. Фильм переделывали в большой спешке, и в некоторых эпизодах внутри повстанческих кораблей остались надписи по-английски... O say, does that star-spangled banner yet wave o'er the land of the free and the home of the brave? — насмешливо пропел Фридрих. — «На свете существовало множество разных национальностей, но только у американцев был вместо национального гимна такой бессмысленный набор слов, испещренный вопросительными знаками.» Знаете, кто это сказал? Писатель Курт Воннегут.
— Я бы велел ему выйти вон, — пожал плечами Фридрих.
И снова вниз, вниз, к земле — еще одна «лягушачья» горка, и потом уже сплошной спуск до самой базы, до скрытого в лесах у административной границы Польши аэродрома Зеглернест, выстроенного специально ради этого проекта; в отряде между собой «гнездо стрижа» называли «гнездом Зэнгера». Это был сугубо внутренний жаргон — посторонним не положено знать фамилию Главного Конструктора...
— Да, фрау Офен! Простите, фрау Офен! — залепетал Микки.