— Если мы найдем их раньше, то готовы отдать их вам.
Несмотря на мороз, все трое были без шапок. То, что Мюрат издали принял за причудливый головной убор, оказалось прической — если это слово вообще можно было применить к столь жуткому сооружению. Голова парня была наголо выбрита с боков, а посередине волосы, явно обработанные какой-то химией, стояли торчком, образуя высокий зубчатый гребень, идущий со лба на затылок. В ухе блестела круглая серьга. Брюки были в аляповатых заплатках. У его соседа справа волосы торчали немытой неопрятной копной, а на шее красовался собачий ошейник с шипами. Такие же шипастые браслеты охватывали запястья, а потрепанная кожаная куртка по обеим сторонам от молнии была проклепана двумя рядами круглых заклепок. Черные волосы третьего были подстрижены достаточно коротко, но в них резко выделялась широкая белая прядь — как в первый миг показалось Гельману, седая, но он тут же понял, что она просто обесцвечена реактивами. На шее парня висел на железной цепи какой-то рогатый амулет. Кожаную куртку, явно слишком короткую, опоясывал широкий кожаный ремень, тоже весь в заклепках — на сей раз квадратных.
— Они, разумеется, тщательно обыскали квартиру, — сказал он без вопросительной интонации. Лемке кивнул. — Вы получили опись изъятого? — спросил Власов.
— Не знаю насчёт старика Визе, а я лично и в самом деле хотел бы, чтобы юде погибло больше. Миллион, два миллиона... пусть даже пять миллионов, — горлышко бутылки глухо стукнулось о стопку, булькнула водка. — Будешь?
Потом её вырвало. Фридрих вовремя успел перевернуть фрау Порциг на живот, чтобы она не захлебнулась.