Внизу тоже кто-то зашевелился. Появилась ещё одна голова, в маленьких очочках. Одно стёклышко было разбито.
Его внимание привлекла странная сцена. Насупленный мужчина в грязной некрасивой одежде — Власов извлёк из памяти слово «телогрейка» — с рюкзаком за плечами ломился по лестнице вниз, поперёк восходящего людского потока. Люди, ругаясь, сносили его обратно, но он упорно продвигался, не обращая внимания на то, что совсем рядом находился законный спуск. В рюкзаке что-то стеклянно звенело.
Фридрих мысленно усмехался, слушая эти любезные речи, столь контрастировавшие с холодным приемом в прошлый раз. Прямо классический сценарий со злым и добрым следователем... вот только он — отнюдь не подследственный. То, что они знали о его происхождении, конечно, не удивительно. Интереснее другое — зачем понадобилось сейчас это подчеркивать. Неужели то самое славянское братание, которое он так ненавидел? Не хватало только фразы «мы же с вами русские люди...»! С плавным переходом к последующей вербовке. Неужели этот тип и впрямь попытается его вербовать? Вот было бы забавно.
— Пошли, — потерял терпение Фридрих, вытаскивая пистолет и распахивая дверь машины. В салон ворвался ледяной воздух.
— Любопытной Варваре на базаре хвост оторвали. Выйди, Федя, на пути, положь за рельсу чени — тогда, бог даст, я ещё чего тебе спою... Давай, не жмись. И клади все, я считать буду. Свой глазок — смотрок.
— Когда я слышу слово «дух», у меня рука тянется к таблетке от головной боли, — проворчал Власов.