Власов не понял, что такое «обезьянник», но догадался, что это имеет отношение к полиции.
— Полагаю, ничего, о чем вы бы не знали, — обтекаемо ответил Власов. Интересно, знал ли Никонов об обнаружении трупа Кокорева? И если да, то стало ли это для него сюрпризом? Но нет смысла спрашивать, если совершенно не уверен ни в правдивости, ни в лживости ответа... — А у вас?
Власов — уже без удивления — обернулся и увидел Мюрата Гельмана. На сей раз тёмных очков он не надел, и Власов мог рассмотреть его лицо. Лицо преуспевающего гешефтмахера — примерно так Фридрих определил про себя человеческий тип, который предстал перед ним.
— Жизнь, так или иначе, конечна... — начал отвечать Власов, и в этот момент у него зазвонил целленхёрер.
— Не-а, с Лысакобылко я никаких дел не имею, — рассказывал Николай, — и тебе не советую. Это жульё. Какие-то юде, перекупщики, без репутации. Здесь, в «Правде», таких полно крутится. Просто эти вовремя пробашляли владельцам заведения, вот их и терпят.
— Вообще-то не то и не другое, — сказала фрау Галле, немножко подумав. — Я же всё-таки люблю свою страну. Просто мне нравится слово «франк». Знаете его древнее значение? Должно быть знаете, вы же так любите всё дойчское. Frank — это «прямой», «честный», «свободный». Прежде всего — свободный... Понимаете?