Двор был пуст. На мокрую грязь намело свежего снежочка.
Первым расчёты закончил, как ни странно, старикан.
На этот раз Зайн ударил его так, что очки слетели с носа. В голове что-то зазвенело, тоненько и противно.
— Я же не сказал — отправил на расстрел. Я сказал — избавился, — пояснил свою мысль Власов, отрезая вкусную полоску мяса возле самой косточки.
— Там был адрес абонентского ящика на варшавской почте. Я ему отправила письмо по этому адресу. Написала всё как есть. И про Жоржа, и про проблемы в наших отношениях... Он мне ответил. Интересовался, есть ли у Жоржа дети, и если да, то от кого и где они проживают. Я ему объяснила про Микки, что это наш единственный сын. Кажется, у Жоржа не было других детей. По крайней мене мне он никогда не говорил о других детях... Он опять ответил. Вроде как обрадовался, что у него есть внук, и этот внук дойч, родившийся в Райхе. Он написал по этому поводу: «пусть и вопреки собственным желаниям и намерениям, я всё же породил жизнеспособное потомство». И ещё что-то про волю Провидения, я не поняла... Но не в этом дело. В общем, этот человек хочет сделать Микки своим наследником. Поэтому я здесь.
— Зайн легко снюхивается с наркоторговцами, — объяснила она. — Этот Спаде вполне может быть связан с некоторыми его делами. Хотя, насколько мне известно, Спаде юдофоб... Хоть что-то в нём осталось нормального, да? Вы ведь так подумали? — израильтянка сделала вид, что шутит, но в глазах блеснула злость.